Бои за дорогу смерти - 1.

Для востановления прерванной коммуникации сабжения 168 сд.("Дороги смерти"), командование выделило 204-ую воздушно десантную бригаду.
Бригада насчитывала 1450 человек. Это были прекрасно подготовленные, вооружённые и мотивированные бойцы - десантники, которых бросили под пулемёты в пешем строю.
До окончания войны было три попытки прорвать блокаду. Эта попытка была первой.

И так. 15 февраля 1940 года, в 5 часов утра   бригада заняла исходные позиции :
— 2-й батальон — северо-западные скаты острова Вахкимя-Сари. Задача: овладеть островом Максиман-Сари;
— 3-й батальон — северо-восточные скаты острова ПуткиСари. Задача: овладеть островом Петяя-Сари;
— 1-й батальон (без 2-й роты) во втором эшелоне в районе острова Вахкимя-Сари.
Батарея 329-го гаубичного артиллерийского полка имела задачу подавить прожектора и огневые точки противника на материке и острове Вуоратсу, не допустить фланкирования со стороны противника.
Командный пункт командира бригады — в северной части острова Вахкимя-Сари.

Наступление началось без артиллерийской подготовки в 5 часов 30 минут и велось без соответствующей артиллерийской поддержки. Прожектора и основные точки противника подавлены не были.

В 6 часов подразделения 2-го батальона были уже на подходе к острову, встретив сильное огневое сопротивление противника с материка, с острова Максиман-Сари и части огневых средств с острова Петяя-Сари, залегли, неся большие потери.
Политрук 4-й роты лейтенант Севастьянов рассказывал, что выступление на исходные позиции батальона прошло неорганизованно. Был потерян минометный взвод. Вскоре минометчики вышли на исходные позиции, но без мин.
До 10 часов батальон потерял до 2/3 личного состава убитыми и ранеными и в дальнейшем бой вести был не в состоянии. Наступил рассвет.
Вывести батальон из боя не было возможности, ввиду абсолютно ровной местности. Связные от рот на КП командира не попадали, они уничтожались фланкирующим огнем противника.
Бойцы, уцелевшие и раненые, вынуждены были оставаться на месте, под огнем противника, до наступления темноты.
Командир 2-го батальона, капитан Костюченко старался наладить связь с ротами, но это ему не удалось сделать. Начальник штаба батальона, капитан В. Ф. Каргашинский, был убит. Будучи тяжело ранен, Костюченко с раздробленной кистью правой руки продолжал руководить боем. В этом бою он погиб смертью храбрых и уже посмертно был награжден орденом Красного Знамени.
А комиссар батальона старший политрук Зубков проявил трусость, с ротами в наступление не пошел, а отсиживался в тылу, не зная, что делается в батальоне.

Секретарь комсомольской организации батальона так отзывался о старшем политруке Зубкове:
«От комиссара я убежал, мне надоело отсиживаться с ним за камнями, и место мое было в бою, впереди, так я и сделал.
Он был хорошим и требовательным до боя. Мне стыдно признаться, что я его любил. Он оказался трусом, и для меня Зубков перестал быть комиссаром. Он не оправдал доверия партии. Ему комиссар бригады Боучилко приказал немедленно отправиться в батальон и вместе с комбатом Костюченко навести порядок в батальоне и перейти в атаку. Он этого приказания, как оказалось впоследствии, не выполнил, в батальон не пошел, а вскоре прибыл в медпункт в сопровождении двух бойцов, заявив: «Я ранен». Позже мы узнали, что рана его в руку была легкой, подозрительной, с таким ранением с поля боя не уходили даже рядовые солдаты. В медпункте Зубков сделал перевязку и немедленно отправился в госпиталь» Не всех тяжелораненых удалось тогда вытащить с поля боя, часть их осталась лежать в нейтральной зоне. Весь день и даже ночью не удалось эвакуировать их. Они были взяты финнами в плен.

Воспоминания Леонида Александровича Литова:
«Помню, развернулись мы на льду красиво и пошли в наступление. Финны подпустили нас на расстояние 200—300 метров, а затем встретили таким шквалом огня, даже невозможно описать...
Особенно нас донимал огонь во фланг с материка. Первым упал, словно подкошенный, наш взводный, потом второй, третий... И тут в нескольких метрах блеснул взрыв... Больше я ничего не помню. Пришел в сознание только в Ярославльском военном госпитале. Температура воздуха была тогда — -56° мороза. Винтовка моя 15-зарядная (СВC) замерзла, даже патрон в патронник дослать не смог, так в наступление и пошел.
Как рассказали потом товарищи, вытащили меня с поля боя только с наступлением темноты. Примерз, говорят, ты ко льду. Пришлось вырубать из ледяного плена... В госпитале мне чуть не ампутировали ноги. А вот нашему взводному и политруку ампутировали.
В Ярославльском госпитале было немало наших раненых из бригады. Среди них был и начальник штаба 3-го батальона капитан И. И. Проша. Только там я узнал подробности наступления.
Все мы, солдаты и офицеры, возмущались: «Кто послал нас в эту мясорубку? Почему без надлежащей подготовки, без артиллерийской подготовки и поддержки?»

Воспоминания Ивана Терентьевича Сидорова:
«15 февраля в наступлении на остров Максиман-Сари я был тяжело ранен и не мог двигаться. Так и пролежал под огнем весь день на поле боя. Ночью меня подобрали финны и отправили в тыл, поместили в госпиталь. Кроме меня там были и другие наши раненые, фамилий их не помню. Во время нахождения в госпитале и после выздоровления нас агитировали остаться в Финляндии. Я и другие военнопленные не пошли на измену Родине. После этого финны стали над нами издеваться, плохо кормили, заставляли выполнять непосильную тяжелую работу.
Освободили нас только по окончании Великой Отечественной войны. Мы получили срок и нас отправили в г. Норильск. После отбытия наказания я остался в Норильске, женился, и сейчас проживаю там же и работаю».

3-й батальон
В 5 часов 30 минут, с исходного положения острова Путки-Сари атаковал противника на острове Петяя-Сари и прорвался в его южную часть.
К 10 часам батальон продвинулся до центральной части острова Петяя-Сари, где встретил сильное огневое сопротивление, попав в «огневой мешок», под обстрел 6—8 станковых пулеметов и фланкирующего огня пулеметов и минометов с островов Паймион-Сари «Зуб» и острова Вуоратсу и понес большие потери. Под натиском финнов начал отход на южную часть острова.
В 17 часов остатки батальона покинули остров Петяя-Сари, понеся значительные потери. В распоряжении командира 204-й бригады имелась одна рота в резерве, и он мог ее ввести в бой в нужный момент, но командарм М. П. Ковалев личным указанием запретил вводить второй эшелон в бой, считая, что для овладения островами достаточно и двух батальонов.

Артиллерия — в составе одной батареи 152-мм орудий, одной батареи 122-мм и одной батареи76-мм пушек не поддержала наступательные действия бригады, что имело тяжкие последствия для нее. До начала наступления она вела только беспорядочный огонь. Заявки на огонь с КП командира 204-й бригады передавались на КП командира 56-го стрелкового корпуса комбрига Коротеева. Он обещал, что заявки бригады будут выполнены, а в основном задача артиллерии — подавление огневых точек на материке и на острове Вуоратсу. В действительности же и это им не осуществлялось, так как к моменту атаки артиллерия не имела снарядов. И вообще заявки бригады на артогонь не выполнялись.Комбриг Коротеев так ответил полковнику И. И. Губаревичу:
«Пора перестать до бесконечности сосать артиллерию, нужно расчищать путь своими огневыми средствами».

И еще, несмотря на заявления командования бригады, о том, что остров «Зуб» занят финнами, а не нашими войсками, командир 219-го стрелкового полка, майор Дементьев уверял, что там находится боевое охранение его полка. Но это была неправда, так как в ходе атаки 3-м батальоном острова Петяя-Сари он был обстрелян с этого острова фланкирующим пулеметным и минометным огнем. Кроме этого, огневые средства соседнего слева 3-го батальона 219-го стрелкового полка не были привлечены на подавление огня противника на острове Петяя-Сари. К тому же 219-й стрелковый полк двумя батальонами на материке и 3-м батальоном с западной стороны острова Путки-Сари должны были наступать на противника, сковать его действия, что предпринято не было.
Вследствие всех этих обстоятельств 3-й батальон 204-й бригады попал в «огневой мешок». Несмотря на проявленный героизм, мужество, настойчивость и отвагу личного состава, 204-я бригада отошла на исходные позиции, понеся огромные потери, не выполнив поставленной задачи по овладению островами Максиман-Сари и Петяя-Сари.

Комиссар третьего батальона политрук Анатолий Иосифович Емельяненко, наступающий вместе с 8-й ротой. Узнав, что командир батальона, капитан Солоп, ранен и эвакуирован в тыл, взял командование на себя. Враг поливал свинцовым огнем со всех сторон. А. И. Емельяненко получил ранение в руку, но продолжал вести батальон вперед.
В ходе боя он был снова ранен, теперь уже в ногу. Когда боец, секретарь комсомольской организации батальона Сумароков, перевязал ему рану, политрук А. И. Емельяненко снова возглавил батальон. В то время, когда его подразделения достигли середины острова Петяя-Сари и попали в «огневой мешок», вражеская пуля оборвала жизнь замечательного молодого комиссара.
Политрук Анатолий Иосифович Емельяненко был посмертно награжден орденом Красного Знамени.

8-я рота под командованием старшего лейтенанта Скородумова атаковала блиндаж, откуда строчил станковый пулемет финнов, командир роты был убит. Тогда политрук роты Иван Григорьевич Ерохин с группой бойцов бросился к блиндажу, забросал его гранатами и уничтожил огневую точку. Здесь же он был ранен.
Еще до боя боец Красиков говорил: «Наш политрук заботится о бойцах, и мы его не подведем в бою».
В этом бою воины 8-й роты доказали это на деле. Когда политрук роты И. Г. Ерохин был ранен, бойцы просили его покинуть поле боя и отправиться в медпункт, но он продолжал продвигаться с ротой вперед. Пуля врага сразила его и он погиб смертью храбрых. Бойцы не бросили тело политрука И. Г. Ерохина, а понесли его к южной части острова Петяя-Сари, по дороге один из них, боец Панин, был убит, а второй, Васильев, ранен и при попытке отползти в другое место тоже был убит.
Политрук Иван Григорьевич Ерохин был посмертно награжден орденом Красного Знамени.

Морозов И.И:
«В бою я был контужен. А произошло, хотите верьте, хотите, как сейчас говорят, проверьте, при необычной ситуации. Вооружены мы командиры были кроме пистолетов ТТ самозарядными винтовками СВC. При наступлении у меня вдруг не сработала автоматика винтовки, получилось утыкание патрона в патроннике. Это было где-то в центре острова, до того как подразделения батальона попали в «огневой мешок». Я остановился, чтобы устранить неисправность.

Начальник штаба капитан Проша со связными продолжали продвигаться вперед. Устранить неисправность, не снимая рукавицы, мне не удалось, тогда я снял ее и попытался открыть магазинную коробку, но как только прикоснулся к ней, мои пальцы правой руки примерзли к металлу, и мне стоило большого труда с неимоверной болью оторвать их от магазинной коробки. Пальцы мои не сгибались, кое-где на них была содрана кожа. Я присел на сугроб и стал снегом растирать пальцы. Товарищи мои ушли вперед. Я остался один.
Откуда ни возьмись, появился санинструктор старшина Чернышев. Он спросил меня: «Что с вами?» А узнав о происшедшем, присел рядом, достал спирт и начал оказывать мне помощь, растирать пальцы.
А дальше случилось нечто невероятное и в то же время довольно удивительное, в которое трудно поверить. Я помню только то, что почти рядом с нами, где-то сзади или сбоку, что-то ухнуло... Больше ничего не помню. Когда я очнулся и пришел в себя, то сразу не понял, где нахожусь. Ко мне подошел военврач нашей бригады Александр Николаевич Назаренко и сказал: «Наконец-то ожил, как себя чувствуешь?» «Нормально, — отвечаю. — А почему я здесь? Овладели ли островом?»
В медсанбате я уже находился третьи сутки. Голова была тяжелая, болела, плохо слышал, особенно на правое ухо.
Вот что рассказал мне санинструктор Чернышев.
«Как помните, я сидел недалеко от вас, что-то рядом разорвалось, невольно посмотрел назад, когда обернулся, а вы пропали... Оглянулся вокруг, нигде не видно. Что за чудо: сидел рядом человек и вдруг куда-то исчез. Затем впереди себя в метрах восьми заметил торчащие в сугробе снега валенки, их нижнюю часть. Ну, подумал, все, конец... Принялся раскапывать, вытащил из снега, осмотрел, ран не обнаружил, послушал, жив. Видно, получил сильную контузию. Потащил на остров Путки-Сари, а оттуда отправил в медсанбат. Вот так ты оказался здесь, —
сказал Чернышев. —
А операция по захвату островов закончилась неудачно, с большими для нас потерями».

К началу наступления 204-я воздушно-десантная бригада насчитывала 1450 человек
Бригада потеряла:
убитыми — 320 человек,
ранеными — 281 человек
из них комначсостава — только убитыми 42 человека, ранеными — 29.

В одном бою.

ПРОДОЛЖЕНИЕ : http://iv70.narod.ru/IV/DorDed/Dorog3.html